Книга Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов

Крутанув по сторонам головой, негоциант с удовлетворением подтвердил первичную рекогносцировку. Четверка ватажников, разинув рты, пялилась на него от входных дверей. Еще трое маялись на кухне, зажимая в углу служанок и особо не обращая внимания на то, что происходило в зале. Занятые делом, парни вроде как даже не заметили его появления. Последняя пара безоружных мордоворотов в углу, судя по клейменым лбам – рабов, удерживали ремнями костееда. Итого, девять противников, не считая главаря и татуированного Кежа.

Атаман Трустино замер с кружкой в руках, не донеся ее до рта. Его телохранитель приподнял было самострел, но тут же опустил, недовольно посмотрев на пустое ложе. Трактирщик, поскуливая, пытался забиться под стойку. Клио осуждающе глядел на негоцианта, понимая, что для него все тоже пошло не по плану.

– Что?! – Кружка в руках атамана пришла в движение, и тягучая будто кровь жидкость оросила его бороду. – Кто такой?.. Кеж?! Кеж!!!

Телохранитель Трустино поднялся было навстречу джараху, но тут из подвала начали выскакивать остальные караванщики, и татуированному пришлось умерить свою прыть. При появлении преподобного Трустино чему-то усмехнулся и спокойно откинулся на спинку скамьи.

– Засада, значит? Покушение! А ведь я давно подозревал, что атаман Райтен, пес шелудивый, с Собором сношается, прямо за спиной отца нашего, Дейрио. Ничего, вот убийц, им подосланных, приговорю – и к нему самому дорожку через их языки найду! Ватага! Взять чужаков!

– Рыба! Твои – что у дверей! – приказал Лаен, но больше ничего не успел, так как проклятый телохранитель Трустино каким-то сверхъестественным чутьем угадал в нем своего основного противника и, усмехаясь, кинулся навстречу, сжимая тесак, напоминающий мясницкий разделочный нож…

Прочная сталь гудела и визжала, выводя куплеты смертельной песни. Клинок негоцианта недовольно огрызался звоном и сыпал искрами при невозможности пустить удар вскользь. С каждым финтом и пируэтом Лаен все больше понимал, что встретил достойного противника, ничуть не уступающего ему в ловкости.

Особенно сильно мешала одна деталь: по непонятной причине воздух вокруг рук телохранителя Трустино переливался молочным маревом, будто пар в бане, мешая и отвлекая внимание от смертоносного оружия противника. Устав от этого мельтешения, джарах отбил очередной выпад и, изловчившись, сильно пнул татуированного в грудь.

Не ожидая подобного, тот инстинктивно свел руки перед собой и шагнул назад, разрывая дистанцию. Прямо в разверзнутый люк. Пытаясь сосчитать удары тела о ступени, джарах сиганул следом, сокрушаясь, что глупо потерял кучу времени с этим странным громилой, когда находящимся в меньшинстве караванщикам так требовалась его помощь.

Мягко спрыгнув на утоптанный земляной пол, джарах с досады помянул Шуйтар. Татуированный уже ждал его на свободном пятачке у бочек. «Палач» больше не усмехался и вообще выглядел сбитым с толку. При приближении джараха он вновь непонятным образом заклубил воздух вокруг своих рук и попытался нанести боковой удар, который оказался без труда парирован негоциантом.

Бойцы вновь закружили друг против друга, нанося пробные тычки. Неожиданно телохранитель Трустино отскочил назад, опустил клинок и недоумевающе воскликнул:

– Но как?! Почему ты видишь мое истинное оружие? Невероятно, но, скорее всего, мне попался настоящий имперский джарах!

Неожиданное заявление противника открыло для негоцианта истину. Теперь и он понимал, с кем свела его судьба в трущобах Пытлинок.

– А ты, стало быть, химера? – решил уточнить Лаен, но тут же усомнился: – Но разве такое возможно? Почему ты один, без напарника?

– Дурак! – злобно бросил татуированный. – С чего ты решил, что мне нужен напарник?

– Но как же… химеры всегда работают двойками.

– Прошли те времена, джарах. Наступила новая эра, эра Шуйтара и магии, тебе придется принять это, хочешь того или нет. Хотя вряд ли успеешь, мертвому ведь мозги совсем ни к чему! А я ведь сразу заметил, – похвалился он, – что на тебя не действуют мои иллюзии!

– Хорошо, что догадался, время сэкономим. Опусти оружие и сдавайся. – Негоциант решительно сделал шаг вперед, планируя ускорить развязку. Судя по крикам наверху, караванщикам там приходилось несладко.

– Ишь чего захотел! Все только начинается… – процедил татуированный. Неожиданно он закинул в рот какой-то небольшой предмет и принялся методично разжевывать его. Послышались легкий хлопок и скрежет стекла. Искривленные губы химеры окрасились кровью, а контуры татуировки на подбородке отчего-то подсветились лиловыми всполохами света. – Ты умрешь прямо сейчас, но успеешь узреть всю мощь Шуйтара!

– Как скажешь, – равнодушно согласился Лаен и бросился на врага. Вернее, попытался броситься, но не смог. Почувствовав прикосновение к лодыжке, негоциант опустил глаза и обмер. Его сапог плотно обхватывала полуистлевшая черная рука, нагло высунувшаяся из-под земли по самый локоть.

«Берегись!» – возглас Марты слился со свистом разрезаемого сталью воздуха.

В такие моменты джарах действовал на инстинктах. Выпростав ногу из сапога, он кое-как отбился от града ударов и отскочил к огромной бочке, планируя получить передышку. Не тут-то было! Очередная трупная пятерня крепко ухватила его через щель за плечо и прижала к пропахшим кислятиной доскам. Негоциант снова рванулся вперед, оставив в острых как бритва пальцах неведомой твари кусок накидки и буквально в последний момент успел уберечь шею от еще одного смертельного захвата. Покрытые землей и трупными пятнами пальцы щелкнули буквально у самого носа.

Нырнув под деревянный помост, джарах прополз пару ярдов по натекшим вонючим лужам и выбрался с другой стороны стены из бочек. Отскочив в дальний угол, он с опаской оглядел покрытые белым пористым грибком и паутиной стены, стараясь не приближаться к ним вплотную.

«Что это за магия, Марта?! С каких это пор химеры могут такое учинять?»

«Этот человек впустил в себя Шуйтар! Тебе не выстоять против него без моей помощи. Используй…»

Возникшая перед глазами фигура химеры не позволила расслышать конец фразы. С грохотом повалив стопку пустых пыльных ящиков, джарах попытался прошмыгнуть к лестнице, но лишь оставил в проклятых трупных пятернях и второй сапог. Мертвецы лезли отовсюду. Путь к выходу из подвала оказался отрезан. Лестница наверх трещала по швам, хлипкое дерево разлеталось щепками под судорожными рывками костлявых пальцев. Кружа меж рядов бочек в уходах от выпадов противника, негоциант понял, что его загоняют в угол.

Мертвяк разглядел его сквозь щели между ящиками для вина. Туловище джараха оказалось прижато к доскам так крепко, что не получалось сделать даже четверть вдоха. Мертвые кости пытались продавить живому ребра. Слыша за спиной сипение и рычание, полностью обездвиженный, Лаен ощущал себя жуком, которого из интереса придавили пальцем и пристально рассматривали. Жуку полагалось шевелить лапками и покорно ждать своей участи.

«…плеть! Лаен! Используй плеть!»